Церковный праздник под светским соусом: что мы праздновали 4 ноября?

В воскресенье прошел утвержденный совсем недавно праздник – День Народного Единства. Легенда гласит, что в 1612 году Минин и Пожарский выбили поляков из Китай-города, а через несколько дней засевший в Кремле гарнизон Речи Посполитой был выбит и оттуда. И дата, 4 ноября, является датой освобождения Москвы от ангажированных очередным Лжедмитрием вражьих ляхов. Но что же именно происходило 4 ноября и почему, все-таки, мы отмечаем этот праздник?

Идея праздника «День народного единства» была выдвинута в сентябре 2004 года межрелигиозным советом России. Патриарх Алексей II сразу же инициативу поддержал и вскоре законопроект был направлен в Думу. Примечательно, что внесен он был партией «Единая Россия» и, внезапно, Владимиром Жириновским, составляющим всю дорогу оппозицию партии власти.

Инициатива сия была одобрена подавляющим большинством голосов. Единственная существенная партия, голосовавшая против – КПРФ. Но их мотивы ясны: Единая Россия – партия власти в капиталистическом государстве и там все отлично понимают, что в кап.стране праздновать день социалистической революции как-то не комильфо. Не поймут-с коллеги-буржуи. Жириновского, с его либерал-демократическими взглядами тоже понять можно – все успехи СССР для него как камень в ботинке.

С другой стороны, все понимали, что вместо отмененного Дня Великой Октябрьской Социалистической Революции, отмечавшегося 7 ноября, нужно было поставить другой праздник. Не в ту же дату, но рядышком, ибо народ уже привык. Понятно, что КПРФ ничего не могла изменить, и решение все равно прошло бы, но если бы они согласились, их бы окончательно перестали воспринимать всерьез. Особенно, если знать, что 4 ноября по новому стилю отмечается праздник Казанской Божьей матери.

Так что же, на самом деле, произошло 4 ноября по новому стилю в далеком 1612 году?

Лжедмитрии и польско-литовская оккупация

После смерти Ивана Васильевича VI, прозванного Грозным, на престол взошел Федор Блаженный. В 1598 году он скончался, не оставив наследников. Последний сын Ивана Грозного Дмитрий в 1591 году во время приступа эпилепсии упал горлом на нож и самоубился с особой жестокостью. Конечно же, совершенно случайно. Образовавшийся династический вакуум породил семибоярщину и, заодно, целую череду Лжедмитриев. Все они кончили не то, чтобы очень. Интересующие нас события произошли во времена Лжедмитрия III.

И у нас нет ответа, почему история с чудесным спасением «порезавшегося ножичком» царевича Дмитрия прокатила уже четвертый раз. Но то, что Лжедмитриев было пятеро (четверо пронумерованных и еще «безномерной» Михаил Молчанов), а еще были лже- Федор, Август (он же Иван), Лаврентий, еще один Иван, Мартын, Клементий, Семен, Савелий, Василий, Ерошка и Гаврилка, что говорит о том, что времена действительно были смутные и к власти рвались все, кому не лень. Большинство из лже-царевичей выдавали себя за сыновей последнего Рюриковича Федора, но были и «сыновья» Ивана Грозного. То есть, брали имена легитимных, по законам того времени, наследников.

Конечно, был и Борис Годунов, и другие правители. Но они не были Рюриковичами, а это в строгой иерархии феодального общества очень и очень важно. А потому их власть можно легко оспорить. Что и было сделано.

И вот в такие непростые времена Лжедмитрий III, он же Сидорка, заручился поддержкой части приграничной польской шляхты и занял престол. Важно также понимать, что череда Лжедмитриев была практически непрерывной. Стоило отправиться к праотцам одному, то с лагом в максимальную скорость средств связи того времени, появлялся следующий.

Последний, четвертый Лжедмитрий, не стал даже ждать, пока его предшественника выстрелят из пушки в сторону Речи Посполитой, и появился сильно заранее. Впрочем, последний самозваный царевич бесследно исчез вскоре после разгрома польско-литовского войска.

Становление ополчения Минина и Пожарского

Итак, Первое ополчение разбито. При чем, разбито оно было не из-за того, что это были какие-то мужики от сохи. В ополчении состояли настоящие профессионалы военного искусства. Но от полного разгрома их спасла только война Сигизмунда III, короля Речи Посполитой, со шведами. То есть, серьезной армии поляки выставить не могли и довольствовались лишь небольшими отрядами.

Причиной поражения первого ополчения были так называемые местнические споры. Грубо говоря, военачальники не смогли определить, кто из них главнее. А это было важно, ведь самый главный не только получает возможность порулить огромным войском, но и становится героем, что автоматически делало его первым претендентом на трон.

И вот в момент практически полного распада Первого ополчения, Кузьма Минин начал собирать второе, нижегородское. Точнее – он начал собирать деньги на это самое ополчение. Шаг оказался очень разумным – служивые люди были вынуждены идти к Кузьме Миничу, потому как он оказался чуть ли не единственным, кто платил зарплаты войску. Но Минин был купцом и сыном солевара. То есть, в местническом плане – никто. И вот тогда появился Дмитрий Пожарский. Он был князем, потомком суздальских князей и Юрия Долгорукого. Масштаб титула ныне сравним всего лишь с мэром какого-нибудь Кузнецка. То есть, даже не областного центра. В общем, мелкий князь. И это сыграло на руку.

Во Втором ополчении были люди куда более влиятельные, чем Дмитрий Михайлович. Но их было много и в титулах они были примерно равны, а опыта у всех вместе взятых – меньше, чем у Пожарского. То есть, назревал очередной конфликт и грызня за пост главкома. И вот тогда князья позвали командовать того, кто вообще почти никаких прав не имел, но был хотя бы князем, а не каким-то сыном солевара. То есть Пожарского. И Дмитрий Михайлович отказался. Согласился он только на третий раз, полностью лишив остальных князей возможности что-либо возразить и, одновременно, никого не обидев.

Первым занятым городом был Ярославль. Там было собрано временное правительство, которое позже собрало Земский Собор. Также была налажена финансовая система, сбор налогов и довольствие армии. Поляки в это время надежно засели в Москве вместе с наемниками и седьмочленной думой или, как ее сейчас принято называть, семибоярщиной. Стены города подпирало Первое ополчение. Раздираемое местническими спорами, оно, однако же, было куда многочисленнее польско-литовского гарнизона.

То есть, подкрепление не могло пробиться в Москву, а в гарнизоне не находилось самоубийц для битвы в чистом поле. Началась осада, больше напоминавшая окопную войну. Такой, с позволения сказать, метод ведения боевых действий очень сильно деморализовал как осажденных, так и осаждающих. Но меньше всего радовались местные крестьяне – грабить их ходили и те, и другие. Кроме того, к Москве выдвинулся корпус гетмана Ходкевича, что добавило бы счастья только полякам, если бы они могли хоть как-то получать новости из-за кольца блокады.

Объединение ополчений и разгром Ходкевича

Войска Первого ополчения остановить Яна Ходкевича не смогли бы: помимо сильной армии у гетмана был и огромный обоз с продовольствием, орудиями и огнеприпасами к ним. Не остановило бы его и Второе ополчение – у Минина и Пожарского не было хоть какой-то серьезной артиллерии. И, если бы Ходкевич дошел до линий обороны Первого ополчения, вся наша история была бы совершенно иной.

Ходкевича под Москвой 22-24 августа (1-3 сентября по новому стилю) 1612 года разбили объединенные силы Пожарского и Первого ополчения. Так у русских войск появились полевые орудия, порох, ядра и немалый запас продовольствия. А засевшие в Москве польско-литовские войска поняли, что ничего хорошего их не ждет.

Установилось хрупкое равновесие. Русские не могли Москву взять – не было тяжелой артиллерии, а полевая против мощных стен Кремля не сильно помогала. Поляки не могли из города выйти и извне к ним на помощь никто не стремился. Более того, в городе начался мор и голод. А когда доели последних лошадей, появилось и такое явление, как каннибализм. В общем, ничего нового для истории любого осажденного долгое время города.

И вот в такой весьма унылой атмосфере всепоглощающей безнадеги войска Второго ополчения постоянно проводили вылазки, каждый раз сокращая численность вражеского гарнизона. Таким образом, по старой доброй средневековой традиции, обе стороны ждали, будет ли кто-то пытаться вызволить осажденный гарнизон извне. Вылазки позволяли выторговать более выгодные условия для той стороны, что окажется победителем.

Полный разгром польско-литовских оккупантов и освобождение Москвы

В ходе очередной вылазки 22 октября по старому стилю поляки не рассчитали своих сил и были вынуждены отступить. Тактическое отступление быстро превратилось в паническое бегство и ворота, через которые лазутчики вышли наружу, закрыть забыли. Вот через них-то войска Второго ополчения и ворвались в Китай-город. Следует понимать, что соскучившиеся по любимому делу всей жизни русские воины принялись крошить поляков с полным уважением к процессу. Чтобы получить хоть какой-то шанс на выживание, полякам пришлось все так же панически отступить в самый центр крепости – в Кремль.

В общем-то всем сразу стало ясно, что поляков ждет голодная смерть и через пару месяцев в захваченную часть города можно будет спокойно зайти вообще без боя. Лучше всего это понимали сами поляки, уже давно дожевавшие собственные сапоги и перешедшие на человечину. 26 октября была подписана капитуляция, вступившая в силу 27 октября 1612 года по старому стилю. И, наконец, 1 ноября 1612 года по старому стилю Кремль торжественно был занят русскими войсками. Про Лжедмитрия III к тому моменту уже все забыли - его убили свои же еще летом 1612 года. Самозванец не удостоился даже бесчестия быть выстреленным из пушки, превратившись в безымянную могилу где-то на бескрайних просторах нашей Родины.

Пересчет дат и немного выводов

И вот теперь нужно взять два календаря, юлианский и григорианский, и посчитать даты. Для перевода даты 17 века в григорианское летоисчисление, нужно добавить к ней 10 дней. Итак, 22 октября 1612 года – 3 ноября 1612 года, 26 октября – 5 ноября, 27 октября – 6 ноября, а ноября 1612 года вдруг оказывается 11 ноября по новому стилю. То есть, 4 ноября ничего, кроме зачистки Китай-города от оставшихся поляков и сволакивания трупов в моровые избы, не происходило. И возникает любопытный парадокс: день подписания капитуляции, то есть истинный праздник, приходится на 6 ноября!

Однако, тут мы должны перенестись на три века вперед и узнать, что большевики 7 ноября по новому стилю устроили Великую Октябрьскую Революцию, отмечать которую в капиталистическом государстве было бы верхом глупости. Просто переименовать праздник не выйдет – не оценят даже рядовые граждане. Все-таки, нашим современникам куда ближе дедушка Ленин и дедушка Сталин, а не умершие четыреста лет назад Минин с Пожарским.

И потому современные ученые мужи полезли в умные книги и обнаружили, что князь Пожарский поклялся 23 октября (4 ноября) в случае победы построить новую церковь и внести в нее сопровождавшую его войско казанскую икону Божьей матери. Собственно, через 11 лет после освобождения Москвы церковь была заложена, а в 1636 году в нее уже была внесена та самая икона. И вот этот день мы сейчас и отмечаем.

Дата, без шуток, вышла очень значимая. И важность обоих событий, что победы над Речью Посполитой, что революции, очень велика. Не было бы хотя бы одной из них – быть России кучкой колоний западных стран. Кроме того, после поражения в 1612 году Речь Посполита распалась, и из великой империи Европы превратилась в переходящую колонию. Но 23 октября 1612 года ровным счетом ничего не происходило. Были, конечно, мелкие стычки, но на полноценные боевые действия, и уж тем более на освобождение Москвы не тянет.

Выходит, нынешний День Народного Единства - чисто религиозный праздник? И да, и нет. Дело в том, что наша Церковь все еще пользуется юлианским календарем и из-за этого даты переводятся в новый стиль неправильно. И на самом деле праздник Казанской Божьей матери в григорианском календаре выпадает на 1 ноября. Получается, что перенос праздника с 7 на 4 ноября - попытка угодить и тем, и другим. Назначение произвольно взятой даты, в которую ничего не происходило, праздничным днем.

Остается без ответа только один вопрос: а стоило ли привязывать к новорожденному празднику события четырехсотлетней давности? Да еще и давать современным убежденным и последовательным противникам Церкви лишний повод бросить камень в то, что сейчас все больше и больше берет на себя роль главной скрепы нашего народа? В истории России достаточно Дней в Которые Ничего не Происходило. Возможно, смысл был именно в выборе даты - перед праздником, к которому за 70 лет люди уже привыкли.

Сработает ли такой прием? Это покажет только время.